КАК «ПОКУПАЮТ» ЖУРНАЛИСТОВ
И немного о способах, которыми пытаются их «зажать»
Как «Российский репортер» уже писал, прошедшие в апреле выборы Совета народных депутатов Кемеровской области отличались и тем, что очень неприятно, разнузданно вели себя подконтрольные СМИ. Они, словно натасканные псы, кусали тех, кто не входил в обласканный всесильным губернатором блок «Служу Кузбассу», который вдумчивые граждане окрестили блоком «Служу Тулееву». Некоторые услужливые журналисты, кажется, прыгнули выше головы, стараясь угодить своим хозяевам. Не брезговали ничем. Не боялись потерять остатки репутации... Почему они так себя ведут? Как вообще власть предержащие в Кузбассе приводят СМИ к некому «общему знаменателю», на котором зиждется подобная предательская – по отношению к своему народу – позиция журналистов?
Впервые это словосочетание – общий знаменатель - мне сподобилось употребить применительно к СМИ в материале «В Кузбассе зарождается оппозиция», опубликованном в областной газете «Край» за 26 июля 2002 года. Конкретно фраза звучала так: «За пять лет практически все основные областные СМИ были приведены к общему знаменателю». Дело было вскоре после того, как кузбасские чиновники, побратавшиеся с московскими толстосумами, выдавили из газеты «Кузнецкий край» ее прежний коллектив. Теперь-то многим в Кузбассе ясно, что к известному общему знаменателю таким вот образом была приведена областная газета, которая до этого хотя бы изредка, но возвышала голос против чиновничьего беспредела.
В том моем материале было немало такого, что не просто бросает тень на нынешних правителей области – «раздевает» их в глазах населения. И что вы думаете? Ничто не вывело из себя «князьков». Не понравилась лишь фраза об общем знаменателе и СМИ. Благодаря этой фразе сам господин губернатор в очередной раз удостоил меня чести быть его противников в суде.
В исковом заявлении Тулеев писал: «В статье обо мне распространены сведения, несоответствующие действительности, о том, что за пять лет практически все основные областные средства массовой информации были приведены к общему знаменателю. Эти сведения относятся ко мне, что не вызывает сомнения, исходя из контекста всей статьи. Так, вышеприведенные сведения непосредственно следуют за предложением: «Как утверждают знающие люди, кемеровский губернатор, бывший функционер обкома КПСС, немало внимания уделяет тому, что раньше называлось идеологическим обеспечением» и являются его логическим завершением. Кроме того, именно я пять лет, о которых идет речь, возглавляю Кемеровскую область. Эти сведения являются порочащими, т.к. обвиняют меня как государственного деятеля и руководителя в оказании давления на СМИ, что является нарушением законодательства. Распространением вышеизложенных сведений мне причинен моральный вред, выражающийся в нравственных страданиях: расстройстве, переживаниях, испытании отрицательных эмоций».
В качестве компенсации данного «расстройства» Аман Тулеев попросил взыскать с меня и учредителя газеты по 10 тысяч рублей.
Еще раз перечитайте, уважаемые читатели, спорную фразу. В ней что-нибудь есть о губернаторе? О гражданине Тулееве? Об областной администрации? О их давлении на СМИ? В конце концов, что может скрываться за фразой общий знаменатель? Может быть, это – Закон о средствах массовой информации? И что тут плохого?
Областная администрация – не единственная властная структура в Кузбассе. И губернатор – не единственное государственное должностное лицо, способное влиять на СМИ. Но Аман Тулеев взял все на себя, причем сразу фактически стал отпираться от давления на СМИ, хотя никакого указания на сей счет во фразе не было. В чем же дело? Не тот ли это самый случай, когда уместно применить поговорку «на воре и шапка горит»?
Но что же суд? В постановлении Пленума Верховного Суда РФ, о котором знают все мало-мальски подкованные юристы, четко оговорены критерии, по которым публикации СМИ следует считать порочащими честь, достоинство и деловую репутацию граждан или юридических лиц. Ни одному из этих критериев означенная фраза не соответствует. Тем не менее Центральный суд Кемерова (фамилию судьи не знаю) принимает решение взыскать с меня 1000 рублей в возмещение морального «расстройства». Это решение, к слову, принято заочно, в отсутствие ответчика. Поскольку узнал о нем спустя несколько недель после «действа», пришлось подать жалобу в порядке надзора (о том, чем все это закончится, мы обязательно расскажем).
Подобные судебные акции вполне можно, по-моему, рассматривать как способ «усмирения» неугодных журналистов. А вообще-то этих способов не один, не два и не три. Власти пускаются во все тяжкие, создавая неудобным для них СМИ различные препоны в виде, например, «строгих» пожарников (случай с «Кузнецким рабочим», когда на него давили, чтобы не печатал в своей типографии «Край») или неожиданно прозревшего ведомства по контролю за деятельностью СМИ (инцидент с так называемой двойной регистрацией «Левого берега», всплывшей почему-то только тогда, когда газета рассказала о разбазаривании чиновниками обладминистрации предназначенных студентам бюджетных денег). А еще есть налоговики, телефонисты, избирательно услужливые полиграфисты, другие службы и, конечно, судьи. А еще можно издать негласный запрет давать рекламу определенным изданиям...
Разумеется, дело не ограничивается мелкими «пакостями». Когда они не действуют или слабо действуют, в ход пускают «артиллерию» в виде олигархоческих структур. Они могут не только перекупить издание (пример с «Кузнецким краем»), но и попытаться «посадить журналистов на деньги». Расскажу об одной такой попытке. Случай произошел со мной, поэтому есть возможность в деталях посмотреть, как это делается.
Связана эта история с ОАО «Кокс». Благостный – усилиями определенных СМИ - вид этой олигархической структуры мог несколько подпортить материал «Битва «Кокса» за Тулу», опубликованный в «Российском репортере» 10 апреля с.г. Не случайно еще до его выхода, сразу после публикации анонса материала, в котором лишь упоминался тот факт, что представителей «Кокса» в Туле называли «кемеровскими братками», меня как заявленного автора пригласили для беседы руководители завода.
Так получилось, что я опаздывал к назначенному часу – затянулась встреча кандидатов в депутаты, не входивших в блок «Служу...» Так и не дождавшись ее окончания, я вышел из здания и на всякий случай позвонил домой – не искал ли кто? «Звонил... - сообщила супруга и назвала фамилию моего доброго знакомого. - Сказал, что его по мобильнику разыскал какой-то человек с «Кокса» и просил передать тебе, чтобы ты шел к ним и не боялся, они, мол, не какие-нибудь...»
Беседа та не изменила моего отношения к тому, как грубо и цинично вела себя команда «Кокса» в Туле по отношению к соседним с их «Тулачерметом» предприятиям, на которые положила глаз. И беседовавшие со мной руководители «Кокса» это, похоже, поняли. Не знаю, как у них работает «вертикаль информации», но что-то, видимо, ушло и за пределы области. По крайней мере, вскоре после означенной беседы из Москвы в Кемерово прилетел один из депутатов Госдумы. Попросил меня о встрече. Разговор состоялся в моей машине в центре города.
Нет нужды описывать все так, чтобы гость был узнан – он всего лишь посредник. Поэтому приведу разговор пунктирно, без некоторых деталей.
- Я выполняю поручение, - начал гость. - Вы, конечно, догадываетесь, чье... Поверьте, он всегда старается идти законным путем. Ну, там суды, лишение лицензии...
- Это похоже на запугивание.
- Хорошо, давайте не будем... Сколько?
- Чего - сколько?
- Что тут не понятного?! Я повторяю – сколько?
- А!.. Но причем тут деньги?
- Тогда чего вы хотите?!
- Нормальных человеческих взаимоотношений, прежде всего. Если кому-то хочется, я открыт к разговору. Готов даже сотрудничать, но при условии взаимного уважения.
- Хорошо, я так и передам.
Вскоре после этого разговора меня попросил о встрече один из работников «Кокса». Интересовался тем, во сколько обходится издание такой газеты, как «Российский репортер». Вы же, мол, не будете против, если мы возьмем на себя издание вашей газеты? Нет, отвечал я, не буду, при условии уважительного отношения к нашему труду.
То ли у нас с моими контрагентами по этой истории были разные понятия об уважении и предназначении журналистского труда, то ли их «вертикаль информации» дала сбой, но через несколько дней попытка «посадить на деньги» повторилась. Дело было так. Позвонил один из работников «Кокса» и попросил приехать. Уведомления от доброго знакомого, что «все нормально», на сей раз я не получил и отчего-то забеспокоился, наверное, съел что-нибудь, да и не хотелось ехать по чьему-то «вызову». Попросил перенести встречу на «нейтральную полосу». «А где можно поговорить спокойно?» - спросил собеседник. «Пиццерия на Красноармейской устроит?»
Прежде чем согласиться, собеседник несколько раз посетовал на большую занятость и нехватку времени. И вот приезжаю я в пиццерию за полчаса до встречи, а этот в доску занятой господин сидит и жует пироженку. Смутился: «Захотелось, знаете ли, посидеть...» И решительно перешел к делу: «Вот здесь у меня деньги для вас, - сунул он руку в карман и вытащил приличный сверток. – Напишите расписку, что публикаций о «кемеровских братках» больше не будет, - и они ваши!»
- Оставьте их себе! – сказал я с такой интонацией, что дальнейшая беседа уже не могла быть излишне дружеской.
На прощание я все-таки протянул ему руку. «Да пошел ты!» - отвернулся он и под деланно равнодушными взглядами суровых мужчин, давно уже беседовавших у парочки машин, сел в свое импортное авто.
Казалось бы, «рассорились» навсегда. И вдруг – опять звонок с «Кокса». Приглашают поговорить. «О чем?» - «Да хоть о чем!» Именно так. Даже интересно стало. На всякий случай извещаю супругу, куда отправляюсь. Приеэжаю. Денег не предлагают, а вручают... проект «Соглашения о сотрудничестве».
Любопытная бумага. В разделе «2. Обязательства сторон» говорится: «2.1. В рамках настоящего соглашения о сотрудничестве «Общество» (как следует из вводки, это ОАО «Кокс» - А.К.) принимает на себя следующие обязательства: а) денежное содержание штата работников «Редакции», в том числе выплату вознаграждений в размерах, сроки и на условиях, согласованных с работниками; б) финансировать рекламное обеспечение выпускаемой «Редакцией» печатной продукции в согласованных объемах; в) финансирование работ по типографскому изданию продукции «Редакции», в согласованных объемах. 2.2. В рамках настоящего соглашения о сотрудничестве «Редакция» («Российского репортера» - А.К.) принимает на себя следующие обязательства: а) предоставить Обществу право на вступление в состав учредителей газеты «Российский репортер», оформив все необходимое в последующем дополнительно; б) предоставляет Обществу права на определение редакционной политики газеты «Российский репортер»; в) предоставлять планируемые к публикации материалы на согласование «Обществу»; г) не передавать в печать и не осуществлять публикацию материалов не прошедших согласование с «Обществом».
Прочитал – и поежился. Таких «строгостей», такой цензуры, такого откровенного желания поставить журналистов «к ноге» не было, кажется, даже при Советской власти, не горевшей большим желанием рассказывать народу всю правду. Кому-то в «Коксе» очень захотелось заманить журналистов «Российского репортера» в золотую клетку. Для чего?
- Да вы никак, - говорю, - газету решили купить.
- Не газету - журналиста. Газету мы в любое время можем открыть...
Что ж так озаботило промышленных магнатов в публикациях «РР» о ситуации вокруг «Тулачермета» и «Кокса»? А вот есть, как выясняется, кое-что такое, отчего их репутация может серьезно пострадать, а вместе с нею, возможно, и репутация их покровителей во власти.
Александр КОСВИНЦЕВ.
«Российский репортер», 29 мая 2003 г.
